Совсем чуть-чуть нужно подождать, пока проснется солнце. Обычно оно неспешно выглядывает из-за коричневых каменистых гор, выпуская свои нитевидные лучи. Красиво... Приятно смотреть на его пробуждение, когда вокруг сплошная гладкая даль песчаной земли, изредка поросшей одичалым кустарником. Только в таком случае можно вдоволь насладиться живым воплощением борьбы света и тьмы, особенно тогда, когда солнце вступает в свои полноправные владения, отгоняя холодный мрак под подол платья матери-ночи....

Качающаяся в такт шагам лампадка тусклыми отблесками разбавляла густую тоннельную мглу. Колесо, обмотанное тряпьем, тяжело подпрыгивало на неровностях. Груженая мицелием тачка слилась заскорузлым металлом рукояток с натруженными ладонями Чарли. Он взмок от усилий, соленый пот разъедал свежую ссадину на щеке. До грибной плантации осталось всего два коридора, когда огонек, чадивший под предохранительным колпачком лампадки, вспыхнул и потух с характерным хлопком....

Огромная туша линейного линкора выровняла скорости относительно «Либерталии» и астероида, и замерла, затмив собой большую часть звездной сферы. Барбеты и казематы орудий находились в боевом положении. Из них в сторону баркентины щерилось столько всего смертоносного, единственного залпа десятой части которого хватило бы, чтобы поставить на её существовании жирную точку....

Блинд, стаксель и кливер напоминали дуршлаг, что весьма затрудняло маневрирование. Действительно, бушприту досталось ничуть не меньше, чем прочему парусному вооружению, которое сейчас выдавало максимум треть штатной тяги. И это, несмотря на то, что местное светило наполняло паруса своими лучами чётко с кормы.

Работать с супермаркетами я не любил. Освоив методику «доставания из отражений» методом проб и ошибок, я так и не научился попадать сразу в нужное место: приходилось идти от самого входа, а это отнимало дополнительное время, особенно в таком огромном магазине, как ближайший «Ашан»...

Она приходит по вечерам, когда солнце садится в спутанные кроны деревьев. Иногда это бывает раньше, иногда позже. А чаще всего её нет. И я стою на тротуаре под фонарём, пока из заведения напротив не выйдет последний клиент. Это предлог, жалкий предлог для полицейского. Он знает с моих слов — и это правда — что мне нужны деньги. Очень, очень нужны. И что я готов играть что угодно для любого за одну, самую мелкую, монету.

«Зет девятьсот шесть, вы вышли на причальную дистанцию. Пожалуйста отключите систему противометеоритной обороны! Зет девятьсот шесть...». Сэр Персиваль досадливо морщится. В голосовом сообщение нет никакого смысла — корабельный компьютер успевает отработать программу гравитационной фиксации прежде, чем ухо воспринимает первые звуки дублирующего запроса. Идиотские правила, способные лишь потешить эго, нашептав человеку, что он пока еще главный...

Планетарный бот вывалился из облачного одеяла, и в иллюминаторе, наконец, показалась планета. Вены рек, каскады внутренних пресноводных морей, кислотная зелень лесов и болот, и полное отсутствие гор с океанами. Старая-старая планета, возле такого же старого светила....

Что есть Галл? Чёртов мигающий мир, галлюциногенный что грёзы твоего наркомана, — и, тем не менее, он реален. Даже более чем. Выпил «Напиток» — волен руководить собственной жизнью, ну, в известных рамках: гуляться-веселиться или работать-трудиться. Забыл хлебнуть неприятной, но привычной жидкости, что всегда обязана быть при тебе? Получай сходу все прелести изменчивого, необъяснимого, угрожающего мира.

Одна планета, два разных мира, разделенных искусственно воздвигнутыми горами, две древние культуры, две враждующие расы. Это Уган, затерянный желтый «шар» в созвездии Треугольника.
— Проклятые Уганхи! Чертовы обросшие дикари, как они посмели снова взяться за старое! — капитан Уг, казалось, вот-вот метнет молнию из своих серых глаз прямо в броневое стекло обширного иллюминатора.